В Тверской области продолжается реформа местного самоуправления, несмотря на мнение многих жителей и ряда депутатов
В Тверской области продолжается реформа местного самоуправления: преобразование муниципальных районов в городские и муниципальные округа. С 2016 года идущая медленно, но неумолимо, как асфальтовый каток, реформа сравнивает все районы: густонаселенные и малочисленные, большие по территории и совсем крошечные, имеющие собственные доходы и высокодотационные. Противостоять машине преобразования не удается никому, даже тем районам, где общественность и часть сельских поселений высказалась против: упорное сопротивление Калининского, Торжокского, Бологовского районов под давлением исполнительной власти в итоге было сломлено.
Значение местного самоуправления трудно переоценить. Главы и сотрудники органов МСУ, советы депутатов — первый, самый близкий к населению уровень власти. В сельскую администрацию, расположенную как правило в пределах доступности, люди обращаются с самыми насущными нуждами и житейскими проблемами. Низовой уровень местного самоуправления в России существовал всегда, как бы он не назывался — земская управа, община, сельсовет. В советское время сельсовет в связке с местным колхозом или совхозом был стабильной и эффективно функционировавшей экосистемой. Власть на местах отвечала за всё: школу, медицину, культуру, работу, благоустройство, социальное обеспечение, и имела возможность решить любые вопросы и проблемы селянина - от строительства жилья до записи актов гражданского состояния. Разрушительные реформы 90-х и последовавшая за ними деградация села уничтожили этот исправно работавший механизм: колхозы и совхозы исчезли, сельские администрации, не имея возможности исполнять свои полномочия из-за нехватки средств, потеряли самостоятельность.
Удомельский район стал первым муниципальным образованием Тверской области, преобразованным в городской округ в 2016 году. А уже в 2019 году свежеиспеченный округ прославился на всю страну и даже за ее пределами открытым обращением жителей села Еремково к верховной власти РФ с требованием «добровольной эвтаназии»: «Мы никому не нужны! Тогда нечего нас мучить! Расстреляйте и закопайте нас!» После того, как в Удомельском районе произошло объединение сельских поселений, люди оказались брошены на произвол судьбы: в селе, находящемся на расстоянии 13 км от Калининской АЭС, стали возникать перебои со светом, исчезло уличное освещение. Дорог в селе нет не только асфальтированных — вообще никаких. Единственная школа закрылась в 2019 году. Какой страшный контраст в сравнении с советскими временами, когда в Еремкове располагалась центральная усадьба зажиточного совхоза «Еремковский» со всей необходимой инфраструктурой.
Истории, подобные еремковской, менее отчаянно-трагические, но такие же страшные в своей безысходности, приходится слышать в разных уголках нашей области. В Кашинском городском округе старикам в деревнях власти советуют по всем проблемам обращаться … к соцработникам. В Кесовогорском муниципальном округе жители деревень, как в стародавние времена, отряжают в центр «ходока», обычно мужчину с машиной, - разбираться, почему не горят фонари или нет воды. Учитывая плохое транспортное сообщение из райцентров до села, жители глубинки оказываются как бы на необитаемом острове, отрезанные от большого мира непреодолимым пространством государственного безразличия...
Главными аргументами в пользу необходимости муниципальной реформы ее авторы называют консолидированный (единый) бюджет, экономическую выгоду от сокращения сотрудников МСУ и упрощение системы управления территорией. Дескать, большинство ликвидируемых поселений настолько бедны, что большую часть бюджета поселения тратят на содержание самих себя, а на исполнение полномочий остается мизер. Так ради чего держать штат сотрудников, совет депутатов? Однако, государственные мужи здесь лукавят: упорно на протяжении десятилетий централизуя полномочия, налоговую базу, государство само выхолостило местный уровень самоуправления вместо того, чтобы его развивать. Разумеется, теперь его проще уничтожить, а пресловутый консолидированный бюджет тратить на нужды исключительно административного центра, что уже наблюдается повсеместно.
Выгода от сокращения сотрудников тоже оказалась призрачной. На уровне городских и муниципальных округов создаются отделы администраций либо муниципальные казенные учреждения по работе с сельскими территориями, на местах в ликвидированных поселениях остаются территориальные представители с минимумом полномочий, но на зарплате. Таким образом, значительная часть сотрудников остается в системе, просто «перетекая» на более высокий уровень, удаленный от села. Упраздняется только депутатский корпус, но учитывая тот факт, что сельские депутаты не получают ни зарплату, ни компенсацию за свою работу, экономии здесь никакой не наблюдается.
Таким образом, нетрудно спрогнозировать, что отдаленными последствиями реализации муниципальной реформы станет ускорение оттока населения из сельской местности и запустение огромных территорий Тверской области. Этот процесс, запущенный экономическими реформами 90-х, усугубился непродуманной, точнее, откровенно вредительской «оптимизацией» социальной сферы — закрытием малокомплектных сельских школ, участковых больниц и ФАПов, а теперь уход органов власти из села заставит работоспособное население задуматься о более подходящем месте для жительства — остаться без обратной связи, без возможности решать на местах проблемы ЖКХ, дорог, терпеть хаос в управлении сельская молодежь не захочет. Неужели таким образом власть намеревается повысить управляемость территориями? Нет населения - проще управлять?
Все перечисленное — это только вершина айсберга. Не исключено, что все процессы, которые мы сейчас наблюдаем — только подготовка к более масштабным преобразованиям. О проекте укрупнения муниципальных районов путем их слияния говорится на протяжении последних 10-15 лет. Не исключено, что рано или поздно муниципальные округа будут объединены по два, по три, и над ними появится районная надстройка. Соответственно, все сохраняющиеся пока в муниципальных округах районные структуры перейдут на уровень выше, а бывший район по факту станет муниципалитетом первого уровня — сельским поселением с участковой больницей, школой, МФЦ и отделом полиции. Этого достаточно для аборигенов. Да, в проекте федерального закона о местном самоуправлении в единой системе публичной власти, готовящемся к рассмотрению во втором чтении в Госдуме, такая схема не предусмотрена, но это ровным счетом ничего не значит. «Бешеный принтер» российского законодательства всегда готов отштамповать любую идею оптимизаторов.
Алла Большакова, помощник Уполномоченного по правам человека в Тверской области